Ветеран Великой Отечественной войны, труженица тыла Мария Сидрякова разменяла сотый десяток
«Мои года — мое богатство» — так может сказать о себе старожил Светлого Яра 91-летняя Мария Александровна Сидрякова. Мы записали ее рассказ о своей долгой жизни.
Я родом из Татарии, родилась в селе Бухарай в 1931 году в многодетной семье. Нас было 8 детей, и сколько помню свое детство, мама всегда за нами приглядывала, как утка, а мы, словно утята, всюду следовали за ней.
Одно из самых ярких воспоминаний детства — начало войны. О ней объявили по репродуктору. Мой брат в тот момент уже проходил службу в армии и одним из первых отправился на передовую.
Всего на фронт у меня ушли трое братьев. Но наша семья Назаровых оказалась счастливой, и братья с фронта вернулись живыми. Одного брата враг, правда, покалечил, но мы были безмерно счастливы, что он вернулся живым. Отец на фронт не попал, так как был трактористом, и у него была бронь. Зато с лихвой поработал на восстановлении хозяйства после войны.
Война — голод и труд. Хоть в то время я была маленькой, но работали мы постоянно. У нас был огромный огород — 56 соток, засаженный картошкой, за которым нужно было смотреть. И в колхозе работала, но как ребенку 100 процентов трудодня мне не начисляли, а только 50 или 25. А работа в колхозе была тяжелейшая, иногда вместо лошади приходилось впрягаться в плуг и пахать, пахать, пахать.
Кормили нас, можно сказать, только огород и картошка. Картофельную кожуру сушили, саму картошку натирали, из выжатого крахмала варили кисель, а оставшиеся стружки или превращали в лапшу или мешали с лебедой и пекли хлеб. При этом ещё и фронту помогали как продуктами, так и одеждой — вязали носки, двупалые варежки и т.д.
Так и пережили войну. 9 Мая 1945 года председатель колхоза устроил митинг, и все так радовались, плясали, целовались.
После войны уж не до учебы было, я окончила всего 4 класса, но это не помешало мне потом работать и кладовщиком, и на почте, и на коммутаторе.
Старший брат, вернувшись с фронта, стал начальником военкомата в Светлом Яре. Так и началось мое знакомство с местом, в котором я живу уже столько лет. Впервые я попала в Светлый Яр 17-летней девушкой в далеком 1948 году. Этот поселок буквально строился на моих глазах. Не было раньше широкой и главной дороги Светлого Яра — улицы Сидорова, дорога пролегала вдоль Волги, а на месте нынешнего, так называемого Шанхая, шумел красивый сад. Сталинград хранил тогда ещё глубокие следы войны, но уже потихоньку строился, а Светлый Яр был обычной деревенькой.
Брат мой к тому времени уже обзавелся семьей. Пробыв у него год, я затосковала по дому и вернулась на родину. А в 1951 году снова приехала в Светлый Яр — в этот раз навсегда.
Устроилась на почту, зарплата была небольшая — 300 рублей. 150 я откладывала в свой чемоданчик, другие 150 отдавала семье брата. На отложенные в чемоданчик деньги я модничала, то пальтишко себе прикуплю, то туфли. Страсть как любила танцы, в Светлом Яре танцплощадка была в районе первой школы, с лавочками и деревьями. На танцы я бегала до холодов, хоть и не было у меня теплой обуви, а только резиновые сапоги, все равно тянуло туда сердце. Ходила на танцплощадку я с подругой Ниной, дружим с ней по сей день, она коренная светлоярка, моя ровесница. Очень жаль, что для нынешней молодежи не устраивают танцплощадок, я считаю эту традицию обязательно в Светлом Яре нужно возродить.
Я много где успела поработать на благо района и советской Родины. Тогда, в начале 50-х, начали строить военный городок, ныне Краснофлотск, я не только участвовала в его строительстве, но и работала кладовщиком в лазарете. А на работу ходила пешком из Светлого Яра! В любое время года. Задерживалась до 8-9 вечера, а последний автобус уходил в 6. Приходилось добираться домой ночами. Страшно было, но шла.
Во время строительства Краснофлотска я познакомилась со своим супругом, но случилось это в Светлом Яре. Было 9 Мая. Я шла в магазин, который был тогда в Светлом Яре в районе нынешнего военкомата. Своего Петра увидела ещё с другого конца улицы, он спросил, выйду ли я вечером гулять? Я вышла. С тех пор мы дружили ещё 2 года, а затем поженились.
Свадьбы в Светлом Яре тог-да играли просто. Я съездила на родину к маме, где мы готовили приданое. Мама умела и ткать, и вязать, и меня этому обучила. Из пуха домашних гусей и самотканого полотна сделали мне перину, подушки, и так я с багажом на пароходе добиралась до Сталинграда. Попутчица смеялась надо мной: «Приданое ве-зёшь?», а мне было не до смеху, приданое надо было беречь.
На сбережения мы с женихом купили в Сталинграде платье мне, рубаху и брюки ему, шторы, кровать. Я даже заказала себе ковер! В Светлом Яре был умелец по имени Борис, он расписывал простыни. На моём ковре изобразил лесок и лебедя на озере. У мастера Варежкина я заказала сундук. А на свадьбе мы собрали 200 рублей, ровно в эту сумму нам и обошлось торжество. Кроме денег, нам подарили козленка и барашка – весь капитал, с которого началась наша семья.
Жили поначалу со свекровью, потом стали строить этот дом, в котором я живу до сих пор. Мы все здесь делали с мужем сами. Только фундамент поставили наемные рабочие, а в целом каждая доска уложена нашими руками.
У нас Петром родилось трое детей, две девочки и сынишка. Девчат своих я баловала, шила им платья, вязала, даже специально научилась вязать тонкие шерстяные шали, уж очень они тогда модные были. Доченьки и внуки и сейчас радуют меня, а сына не стало в 90-е годы…
На пенсию я ушла с БВК. Поддерживает меня и помогает сноха Светлана, она мне как дочка, мы уже много лет с ней вместе. Живём просто — я болею она меня лечит, она болеет, я ее. Дружно живём.
Свое долголетие я объясняю тем, что всегда была при деле -работала много, была добра к людям, и, что очень важно, не совала нос в чужие дела. И вообще люди в годы моей молодости были добрее, душевнее. Желаю, чтобы светлоярцы дружили и уважали друг друга, как в прежние времена.
Ирина Романова
Фото Юлии Сафоновой
