Эксперт экспертно-криминалистической группы отдела МВД России по Светлоярскому району Волгоградской области – так официально называется должность майора полиции Романа Красильникова, который согласился рассказать нам о своей работе.
С первых же слов становится очевидно, что перед тобой – человек, действительно любящий свое дело: так увлеченно и интересно рассказывать историю становления российской экспертной службы может только неравнодушный. На одном дыхании слушаешь рассказ о том, что хотя временем основания экспертно-криминалистической службы считается 1 марта 1919 года, фактически экспертиза и эксперты существуют столько же, сколько существует государственный строй: деньги подделывали с момента их изобретения, государственные печати и бумаги – тоже. А раз были фальшивомонетчики и прочие мошенники – были и те, кто их разоблачал. Первыми экспертами могут считаться летописцы, которые определяли подлинность, например, купчих на землю.
Работа у экспертов тяжелая. Не будем нагонять жути на читателей, но они и сами могут легко догадаться, с чем приходится сталкиваться криминалистам при выезде на убийства или ДТП со смертельным исходом.
На вопрос о самом запоминающимся случае в практике Роман Красильников вспомнил убийство пожилой женщины на одной из светлоярских дач. Чтобы не шокировать подробностями, скажу только, что в память эксперта, повидавшего много зла, именно это врезалось своей бессмысленностью и жестокостью – при том, что впоследствии убийца был признан вменяемым.
Кстати, судебную психиатрическую экспертизу светлоярские полицейские не проводят – это делают в областном центре, но вот признаки психического отклонения эксперт может определить… по почерку. К почерковедческой экспертизе Роман Германович испытывает особое почтение, и это очевидно: с таким увлечением рассказывал, на чем строятся выводы экспертов, какие признаки почерка останутся неизменными, как бы человек не пытался его изменить.
— Определить принадлежность почерка – дело сложное и долгое, но чрезвычайно интересное: эксперту нужно установить последовательность выполнения надписи, определить, насколько устойчив тот или иной признак. Очень важно субъективное мнение эксперта: в отличие от, например, дактилоскопического исследования, здесь нет стандартного алгоритма – увидел какой-то признак и сразу определил, выполнена подпись подозреваемым или кем-то другим.
Заблуждаются те, кто думают, что почерк можно изменить до неузнаваемости. Писать иначе, чем всегда, можно только в том случае, если человек получит черепно-мозговую травму и у него нарушен опорно-двигательный навык, задет именно тот участок мозга, который отвечает за письмо. Текст же, написанный в привычном состоянии, всегда будет иметь общие признаки, даже если он выполнен с иным наклоном или левой рукой:
— Да хоть ногой или зубами! – улыбается эксперт. – Основные признаки останутся неизменными.
Совет от профессионала. Если у вас есть два документа, подписи на которых вызывают сомнение, приложите их друг к другу на окне, совместив подписи. Если росчерки совпадут «один в один», будьте уверены: одна из подписей поддельная – оригинальные подписи человека всегда будут иметь отличие.
Рассказал товарищ майор и о проведении дактилоскопической экспертизы: как же обойти стороной сличение отпечатков пальцев, о которых слышали все.
По изъятым отпечаткам составляется дакто-карта и вводится в автоматизированную базу для поиска. После «прогона» эксперт получает несколько вариантов, совпадающих с образцами с места преступления. И то, что система выдает «несколько вариантов», у меня, как у любительницы детективов, вызвало вопрос:
— Но ведь отпечатки каждого человека уникальны, о каких же вариантах может идти речь?
— Целиком папиллярные узоры действительно не повторяются, терпеливо разъясняет профессионал, но вот частичное совпадение встречается часто: подвидов папиллярных узоров существует больше, а вот их видов всего три. И частичное совпадение может выявляться у нескольких десятков человек, отпечатки которых и будут предоставлены криминалисту для сличения – что он и делает уже в ручном режиме.
Вообще работа эксперта-криминалиста делится на два этапа. Первый – выезд на место происшествия в качестве специалистов для поиска следов. При этом следами для эксперта может стать все что угодно, а не только отпечаток обуви на дороге или пальцев на бутылке.
Выезжают эксперты-криминалисты, которые дежурят в составе СОГ (следственно-оперативной группы) на место происшествия не всегда. Есть виды преступлений, когда их участие в осмотре обязательно – убийства, разбой, причинение тяжких телесных повреждений, угон транспортного средства. Еще присутствие эксперта обязательно при расследовании несчастного случая – чтобы исключить криминальный характер. Пожалуй, единственный вид преступлений, на которые не выезжают эксперты – мошенничество.
Уточняю у собеседника, чем может помочь эксперт, если злоумышленник, например, вырвал у женщины сумку и убежал:
— Если угнали машину, понятно: вот здесь она стояла, вот туда она поехала. А грабеж? Вырвал сумку и побежал – какие тут следы?
И снова Роман Германович растолковывает азы:
— Вот именно: побежал! Значит, могут остаться следы его ног. Кроме того, он мог стоять, пока жертву поджидал, и при этом курить или грызть семечки – значит, можно выделить ДНК подозреваемого. А еще это так называемое контактное преступление, когда жертва видела преступника в лицо – значит, нужно составлять портрет.
Второй этап работы – собственно экспертиза: исследование, описание и сравнение.
Сегодня на базе волгоградского ГУВД проводится 52 вида экспертиз. 7 из них считаются традиционными криминалистическими и производятся на районном уровне: дактилоскопическая, трассологическая, баллистическая, экспертиза холодного оружия, исследование документов, почерковедческие экспертизы и портретные.
Волгоградская академия МВД готовит экспертов-криминалистов, которые при выпуске получают допуски к производству семи видов криминалистических экспертиз.
— Когда к нам приезжали коллеги из США и Израиля, вспоминает Роман Красильников прежние времена, они очень удивлялись, что наши эксперты могут делать семь видов исследований: в их странах это не практикуется.
При этом в районном отделе полиции каждый эксперт имеет свою специализацию – почвоведение, баллистика, экономический анализ и т.д. Но при необходимости провести один из базовых анализов смогут.
Экспертизы светлоярские криминалисты проводят в рамках уголовного процесса или доследственной проверки. Например, с гражданина взыскивают долг по расписке – а он утверждает, что ту расписку не писал. Тогда участие специалистов отдела полиции возможно, если «должник» обратиться к ним с заявлением о том, что его подпись подделана: будет проведена проверка, в рамках которой почерковедческая экспертиза установит, что гражданин говорит правду – или, наоборот, лукавит. Если же дело о взыскании долга будет рассматриваться в гражданском суде, экспертизу проводить будут другие специалисты, а не сотрудники полиции, это не их «зона ответственности».
Сейчас работы у светлоярских экспертов не очень много – зима. А вот с началом дачного сезона картина, увы, изменится: на дачах постоянно происходят какие-то происшествия.
Но в отличие от многих других служб экспертно-криминалистическая группа светлоярского отдела полиции укомплектована полностью: все три штатных сотрудника на месте.
— У нас говорят, что трудно только первые 20 лет, а потом привыкаешь, говорит Роман Красильников. Я привык: 20летний рубеж уже перешагнул. А если говорить про молодых сотрудников, то, как в любом другом деле, важен опыт и желание стать настоящим профессионалом. Ведь учебное заведение дает только основу, скелет, и только от человека зависит, какие мышцы на этот скелет нарастут.
Ну, что ж – у светлоярских экспертов с «мышцами» всё в порядке!
Наталья ЖИЛЕЗНОВА
Фото Юлии САФОНОВОЙ
